Ирзабеков Фазиль Давуд оглы (в Святом Крещении Василий) — православный публицист, общественный деятель, литературный редактор журнала «Шестое чувство», филолог-языковед, директор Православного центра во имя св. Луки (Войно-Ясенецкого), телеведущий на канале «Радость моя».
— Из книг и публикаций, автором которых Вы являетесь, я пришла к выводу, что русский язык стал для Вас более чем родным, он занимает центральное место в Вашей жизни. Но помимо этого, Вы занимаетесь еще и исследованием феномена «русскости». Так что же значит – быть русским человеком?
— Русские люди, называя себя и обозначая свою национальную принадлежность — в отличие от всех иных народов — отвечают, по сути, не на привычный вопрос кто ты, а на вопрос какой. Тем самым, даже не отдавая себе в этом отчета, избирают не примитивно-биологическую, а иную качественную доминанту. И именно русскость, как явление высшего порядка, по сей день продолжает оставаться непостижимым феноменом всех времен и народов. Об этом явлении так удивительно и прозорливо, как умел делать это только он, писал Федор Достоевский, называя русских — всечеловеками, вселенскими людьми.
И как же обедняют собственную страну, ее культуру и науку, литературу и искусство те, кто и поныне с прискорбным упорством обосновывают понятие русскости, исходя в основном из биологической составляющей. Если ее взять за мерило русскости, то сотни светочей отечественной культуры, истории, науки и религии: тот же Достоевский, а также Пушкин, Лермонтов, Даль, Куприн, Мандельштам, Шостакович, Суворов, Багратион, Чапаев, Ахмадуллина, Ким, Окуджава, Левитан… и этот список можно продолжать до бесконечности — как «не чисто русские» должны быть попросту сброшены с борта Русского Корабля. При «биологической» постановке вопроса в этот же «черный список» наверняка будут вписаны многие и многие имена последней российской царствующей династии, а также — страшно даже помыслить — венчающие Собор новомучеников и исповедников российских святые Царственные страстотерпцы, среди которых — великая княгиня Елизавета Федоровна, заживо погребенная большевиками в шахте. В «нерусские» придется зачислить и чудотворца всея Руси преподобного Александра Свирского и Пафнутия Боровского, и архиепископа Крымского Луку Войно-Ясенецкого — словом, сотни и сотни имен русских святых…
Задавая в различных аудиториях один и тот же вопрос, кто же из наших святых «самый русский», неизменно слышишь в ответ: Николай Чудотворец. И это поразительно, ведь речь идет о человеке, который родился и вырос вдалеке от России задолго до ее Крещения и даже, скорее всего, не имел представления об этой стране. Но, вопреки всему — он самый русский!
— А Вы можете назвать себя русским человеком?
— Горячо любимый мной Владимир Иванович Даль — себя русским не называл, но удивительно послужил русскому народу. Я думаю, что главное это не то что мы о себе думаем, а то, что о нас скажут после нас. Я бы после смерти человека на могиле писал, что тот прожил по-русски свою жизнь. Мы же не знаем, как будем уходить… Вот, например, разбойник, его казнили, а он после этого в рай попал, а был, действительно душегубом. А потому что конец жизни его был очень правильный. Конец делу венец, как говорится. Поэтому я не знаю, как я окончу свои дни, может, быть я в такое превращусь. Поэтому сегодня говорить трудно. А вот если правильно проживу свою жизнь, пусть если после этого обо мне скажут – «он был русским», то для меня это будет утешением.
— Случалась ли в Вашей жизни встреча с Богом или со святыми?
— Ну, во-первых, в моей жизни каждый день святые участвуют. Через некоторое время после крещения, без одного месяца двадцать лет тому назад, меня позвали трудиться в храм помощником настоятеля, вот там такая честь и такая радость была! В течение целого ряда лет я трудился в нескольких храмах помощником, — в деревне и в центре Москвы. У военных есть понятие — штатная ситуация (мне очень нравится язык армии). Так, вот в храме чудеса — это штатная ситуация, и они случаются там каждый день.
Людям ведь надо чтобы что-то прогремело, упало как челябинский метеорит. А чудеса просто нужно видеть. От того что в чудеса не верим мы, оттого их не бывать, Господь ведь сказал — по вере будет вам. Взять, например, рождение ребенка, это разве не чудо? А разве страна наша, которую похоронили двадцать лет назад и сказали «вот сейчас утрамбуется, памятник поставим, просядет земля, и сверху положим плиту, и напишем — здесь была Россия», — не чудо?
— Да, с Вами невозможно не согласиться. А еще наша страна всегда готова прийти на помощь. Пример тому – гуманитарная помощь, прием беженцев, операция в Сирии… А что Вы можете сказать по поводу террористических угроз охвативших мир?
— По поводу терактов скажу так… Наше государство усиливает меры безопасности, кругом эти рамки, в аэропорту, метро, везде, но все равно ведь не убережешься. Остается только одно — не бояться смерти, а бояться жить не правильной жизнью, быть готовым каждой минутой жизни. Господь Иисус Христос сказал: «В чем Я найду вас, в том и буду судить». Он разбойника застал верующим в Него. «Помяни Меня и приидешь в Царствие Мое». Оказывается, что некоторым людям, чтобы уверовать в Него — нужно быть распятым. Поэтому нам и посылаются скорби и болезни. Нужно быть всегда готовым. Вот почему христиане отправляясь ко сну читают – « В руце Твои, Господи Иисусе Христе, Боже мой, предаю дух мой». То есть сон — прообраз смерти. Господь каждый день репетирует с нами смерть и воскресение. Ведь не известно проснусь ли я. Поэтому нужно молиться. И за рулем молиться. Вот зачем нам пробки? Тут вынуждены стоять. Чем клясть всех и ругать, постой и помолись. Мы все бежим, спешим, а тут такое… Господь посылает нам и пробки, и даже интернет не просто так. Нужно всем правильно пользоваться. И не жаловаться.
— К величайшему сожалению, в нашем современном мире не все люди умеют пользоваться своим родным языком, а все чаще используют инфернальную лексику – ругань и мат. Почему «молитва демонам» вокруг нас?
— А потому, что сегодня мат в школе, в университете, в тюрьме, в больнице, в консерватории, на атомной станции, на космодроме. Я сейчас назвал все аудитории, в которых мне приходилось бывать. Мой авторский курс называется «Русский язык как евангелие», он начинался с семи или восьми тем, а сегодня в нем сорок семь тем, и одна из них — «Мат и сквернословие». Я недавно был в одном древнем русском городе. Для организации встреч выслал все сорок семь тем на выбор. Утром я выступил в колледже, днем — перед журналистами университета, третье выступление было перед учителями города, а последняя встреча была в древнем монастыре, где были и монахини и паломники. Четыре абсолютно разные аудитории, но все выбрали одну тему – «Мат и сквернословие». Сорок семь тем, а выбрали только эту. Ездишь по стране и понимаешь, что мы, после нескольких десятилетий после крушения СССР превратились в сквернословящую нацию. Меня приглашали даже к первоклассникам поговорить об этом. Я отказался. Потому что мат — хула на Приснодевство Богородицы. Как с ними говорить о Приснодевстве, если им все равно. А все потому, что бабушки ругаются и родители. Родители выросли в страшные 90-е. Мат — это несчастье, и мы никогда не поднимемся и не начнем процветать, если не перестанем материться. А кто нам даст победу, если мы хулим Матерь Бога с утра до ночи? Причем народ, который призван послужить Богу и Богородице.
— И что же делать?
— С себя начать, другого способа не знаю. Можно конечно, директиву спустить. Я знаю одну область, где везде, куда не зайдешь — объявление «За нецензурную брань — штраф 15 суток». Вы думаете там нет мата? И там ругаются! Я вспоминаю слова Серафима Саровского: «Стяжи дух мирен и тогда тысячи вокруг тебя спасутся». Он говорит — если ты хочешь изменить мир, начни с себя. Ведь наш язык возник как разговор с Богом. С кем Адам разговаривал, пока жены не было? С Богом. А разговор с Богом как называется? Молитва. И получается, что речь наша дана изначально как молитва. А во что мы превращаем язык?
Анастасия Сазикова
